Настало время пересмотреть и обновить отношения ЕС с Центральной Азией
Caspian Energy (CE): Г-н Посол, с 2011 года вы являлись директором по Северной Африке, Ближнему Востоку, Аравийскому полуострову, Ирану и Ираку в Европейской службе внешних связей (EEAS). В этом регионе расположено свыше 50% мировых запасов углеводородов, какое значение имеет этот регион для ЕС? Какую роль играет Турция в данном регионе, какой будет роль Турции в транзите этих энергоресурсов?
Глава Делегации ЕС в Турции и Туркменистане Кристиан Бергер: Согласно отчетам ВР (Статистический обзор мировой энергетики) и Международного энергетического агентства (Ключевые статистические показатели мировой энергетики), почти две трети мировых запасов углеводородов расположены вблизи ЕС и Турции. Однако ЕС решительно настроен на отказ от использования углеводородов в своей экономике посредством таких краткосрочных и долгосрочных программ, как стратегии 2020 и 2030, а также Энергетическая Дорожная карта до 2050 года. Иными словами, ЕС полностью привержен переходу своей экономики на низкоуглеродную к 2050 году. Это означает, что в течение этого переходного периода приоритет будет отдан более эффективным, чистым и возобновляемым источникам. Газ, благодаря своим преимуществам как наименее загрязняющий и безопасный углеводород, мог бы, тем не менее, сыграть ключевую роль в этом переходном периоде. В то же время, согласно последним прогнозам ЕС, доля природного газа в общем объеме первичного потребления, как ожидается, останется на прежнем уровне или незначительно увеличится. Поэтому ЕС будет нуждаться в больших объемах газа, чтобы заменить внутреннюю добычу, которая согласно прогнозам, будет постепенно сокращаться в ближайшие десятилетия.
Иными словами, ЕС будет зависеть от больших объемов импортируемого газа, и значительный объем этого газа планируется поставлять через «Южный газовый коридор» (ЮГК). Благодаря своей динамичной экономике, важной региональной роли и вкладу во внешнюю политику и энергетическую безопасность ЕС, Турция также является ключевым партнером в усилении безопасности энергоснабжения ЕС за счет развития ЮГК. Поэтому ЕС и Турция должны продолжать сотрудничать для развития ЮГК, в целях создания стабильной международно-правовой базы, которая регулировала бы поставки газа за пределы территории ЕС. В частности, потребление больших объемов газа по мере их становления доступными, необходимо будет регулировать стабильным и прозрачным образом. Турции и ЕС также необходимо будет готовиться к рыночной интеграции, устраняя оставшиеся правовые и технические препятствия, а также проводя совместное стратегическое планирование и устанавливая более тесное сотрудничество соответствующих администраций и субъектов/актеров. Ключевую роль в этом вопросе играет аппроксимация турецкой правовой базы, и ЕС готов оказать поддержку.
ЕС поощряет Турцию улучшить инвестиционный климат в энергетическом секторе
CE: Турция является естественным географическим мостом между Ближним Востоком и Восточным Средиземноморьем с одной стороны и каспийским регионом с другой, поддерживает ли ЕС дальнейший рост транзитного потенциала Турции и будет ли диверсифицировать направления? Какие преимущества Вы видите для ЕС и Турции?
Кристиан Бергер: ЕС поддерживает Турцию и делает это в течение многих лет с точки зрения ее транзитного потенциала и ее важной роли в содействии обеспечению безопасности поставок в ЕС. В связи с этим ЕС поощряет Турцию улучшить инвестиционный климат в энергетическом секторе и тем самым облегчить привлечение иностранных инвестиций. При наличии инфраструктуры появятся широкие возможности для дальнейшего усиления безопасности поставок для обеих сторон и для дальнейшей интеграции рынка, обеспечивая прибыльные возможности для ведения бизнеса. ЕС обладает передовой моделью развития внутреннего энергетического рынка, которая может в значительной степени помочь Турции в ее стремлении создать конкурентный энергетический рынок. Перед Турцией стоят важные проблемы, связанные с реформой рынка и созданием прозрачной и недискриминационной правовой базы для транзита газа. Поэтому интегрированный рынок газа создаст благоприятный климат для торговли, передачи технологий и безопасности поставок для обеих сторон, что в первую очередь укрепит позицию Турции как транзитного или энергетического центра.
С другой стороны, продолжаются консультации между ЕС и Туркменистаном по энергетическому сотрудничеству в рамках двустороннего Меморандума о взаимопонимании в области энергетики. На министерской встрече ЕС-Азербайджан-Турция-Туркменистан, состоявшейся в 2015 году, была принята Декларация о сотрудничестве в области энергетики, а также была создана рабочая группа, состав которой был позже расширен в связи с включением в нее Грузии. ЕС продолжает работать с Туркменистаном, а также над ее планом диверсифицировать маршруты экспорта газа, в частности в направлении ЕС, что позволит расширить Южный газовый коридор, обеспечив доставку первых объемов газа в ЕС в 2020 году.
Еврокомиссия хочет установить стратегическое энергетическое партнерство с Турцией
CE: Считаете ли Вы возможным создание Южного энергетического хаба в Турции?
Кристиан Бергер: Для создания энергетического центра необходимы две предпосылки: функционирование энергетического рынка, а также взаимосвязанные и взаимодействующие энергетические инфраструктуры. При наличии этих двух предпосылок, любая страна может стать центром, включая и Турцию.
CE: Видите ли Вы новый формат сотрудничества ЕС и Турции? Есть ли фундаментальные экономические предпосылки для интеграции Турции на европейские рынки?
Кристиан Бергер: ЕС и Турция имеют аналогичные цели в области энергетической политики: обеспечение устойчивого энергетического будущего, повышение безопасности поставок энергоресурсов и обеспечение конкурентных энергетических рынков. Однако усилия при формулировании энергетических стратегий очень ограничены. Поэтому существует необходимость в разработке долгосрочной энергетической политики в соответствии с целями страны в сфере экономики, внешней политики и безопасности. В этом смысле энергетическое сотрудничество в контексте общего видения общей политики и стратегии в области энергетики будет взаимовыгодным для обеих сторон.
Посредством данной цели, а также энергетического диалога, проводимого на высоком уровне, Комиссия хочет установить стратегическое энергетическое партнерство с Турцией, о чем говорится в стратегиях по Энергетическому союзу и безопасности поставок. Диалог был начат в 2015г., а вторая встреча в рамках данного диалога состоялась в январе 2016г в Стамбуле. Ожидается, что третья встреча пройдет в последнем квартале 2017г. Эта новая инициатива оказалась успешной формулой для активизации энергетических отношений между ЕС и Турцией в отсутствие переговоров по энергетической главе в контексте вступления в ЕС. Согласование энергетической политики и законодательства наряду с интеграцией энергетических рынков, как уже упоминалось выше, принесет широкие взаимные выгоды для обеих сторон с точки зрения экономики, торговли и безопасности поставок. В этом отношении мы не видим фундаментальных экономических предпосылок.
CE: Согласны ли Вы с Председателем Еврокомиссии Жаном-Клодом Юнкером, который исключил вступление Турции в Европейский союз “в обозримом будущем”?
Кристиан Бергер: Как Вы знаете, критерии вступления в ЕС являются ясными и прозрачными и должны выполняться и осуществляться любой страной-кандидатом, желающей стать полноправным членом ЕС. Как только Европейская комиссия замечает, что эти критерии удовлетворяются странами-кандидатами, она предлагает полное членство. Окончательное решение принимается Советом ЕС.
CE: Как решение вопроса статуса Каспия отразится на инвестиционной привлекательности стран каспийского региона?
Кристиан Бергер: Говоря об интересах ЕС, соглашение прикаспийских государств о статусе Каспийского моря должно способствовать обсуждению дальнейших коммерческих отношений между ЕС и Туркменистаном. Надеюсь, что прикаспийские государства договорятся о статусе Каспия на саммите, который состоится в первой половине 2018 года в Казахстане.
CE: Сегодня много транспортных проектов реализовано в регионе Баку-Тбилиси-Карс, Азербайджан-Иран, Иран-Туркменистан-Казахстан, поддержит ли ЕС дальнейшее их развитие на территории ЕС?
Кристиан Бергер: Действующая Стратегия нового партнёрства ЕС в Центральной Азии, принятая в 2007 году, и самые последние заключения Совета по стратегии ЕС в Центральной Азии, утвержденные 19 июня 2017 года, ясно указывают на то, что, когда речь идет об инфраструктурном и транспортном секторах, первоочередное внимание в рамках сотрудничества между ЕС и Центральной Азией должно уделяться интеграции стран Центральной Азии друг с другом, а затем на международные рынки посредством транспортных коридоров.
TANAP построен на 95%
CE: Будучи послом в Турции и в Туркменистане, как Вы оцениваете реализацию такого масштабного проекта, как ЮГК? Приветствует ли ЕС подключение и Туркменистана к этому коридору? Как задержки строительства участка TAP на территории Италии, отразятся на всем проекте?
Кристиан Бергер: Как уже говорилось выше, «Южный газовый коридор» представляет собой стратегическую инициативу по привлечению на европейские рынки каспийских, среднеазиатских, восточно-средиземноморских, ближневосточных и черноморских газовых ресурсов. Согласно Стратегии Европы по энергетической безопасности, ЮГК также является основным инструментом диверсификации нашей безопасности энергоснабжения. Будучи флагманским проектом ЮГК, TANAP остается политическим приоритетом для Турции, о чем заявили государственные чиновники, и его завершение действительно обеспечит совершенно новый маршрут поставок и источник газа для Евросоюза. Предполагается, что строительство первой очереди будет завершено до конца 2017 года, при этом текущий уровень завершенности составляет 95%.
С учетом текущего прогресса и согласно запланированному графику, ввод в эксплуатацию первого этапа, в рамках которого газ будет поставляться на турецкий рынок, планируется в первом квартале 2018 года (в конце февраля или в марте), а первые поставки газа в Турцию предположительно начнутся в июне 2018 года. Однако, согласно текущим планам, запуск соединительного трубопровода с TAP состоится год спустя, в июне 2019 года, учитывая задержку в реализации проекта TAP. Естественно, эта задержка будет иметь последствия, особенно это скажется на газовых рынках Юго-Восточной Европы, которые получат новый источник газа с задержками. Однако благодаря положительным результатам транспортировки посредством терминалов СПГ, улучшению уровня объединения энергосистем, а также значительным мощностям хранения, я считаю, что это воздействие будет ограниченным в краткосрочной перспективе.
В заключениях Совета по стратегии ЕС в Центральной Азии, утвержденных в июне 2017 года, подчеркивается, что ЕС будет и впредь стремиться к расширению «Южного газового коридора» в Центральной Азии и продолжать содействовать многостороннему и двустороннему энергетическому сотрудничеству ЕС со странами Центральной Азии.
Необходимо продолжить обсуждение условий присоединения Туркменистана к этому коридору, в том числе на очередном двустороннем совещании по этому вопросу в Ашхабаде в конце этого года.
CE: В связи со строительством Туркменистаном газопровода Восток-Запад, насколько реальным является проект транскаспийской газовой системы?
Кристиан Бергер: ЕС высоко оценил усилия Туркменистана по диверсификации маршрутов экспорта энергоресурсов, в том числе посредством запуска 23 декабря 2015 года трубопровода «Восток-Запад», который является практическим средством диверсификации экспортных маршрутов. Я уже говорил о неизменной приверженности ЕС расширению «Южного газового коридора» в Центральной Азии, в том числе и в направлении Туркменистана. Мы будем продолжать обсуждение всех этих вопросов с нашими туркменскими коллегами.
CE: Каковы экспортно-импортные операции в цифрах между ЕС и Турцией и между ЕС и Туркменистаном?
Кристиан Бергер: Турция является пятым по величине торговым партнером ЕС (2016 год), что составляет 4% от общего объема внешней торговли ЕС, четвертым по величине экспортным рынком и пятым по величин поставщиком импорта. Ежегодный товарооборот между Турцией и ЕС составляет почти $140 млрд. Безусловно, для Турции ЕС является партнером «номер один» в сфере импорта и экспорта. В 2016 году около 48% экспорта Турции пришлось на долю ЕС. Благодаря Таможенному союзу ЕС-Турция, ЕС, являясь крупнейшим в мире интегрированным рынком и торговым блоком, остается безопасным и открытым рынком для турецких экспортеров.
Что касается энергетики, Турция экспортировала 500 МВт, а импортировала 650 МВт электроэнергии в 2016 году. Что касается газа, Турция экспортировала 0,670 млрд. кубометров в Грецию, а импорт с европейских газовых рынков не осуществлялся.
ЕС является одним из крупнейших торговых партнеров Туркменистана по всему миру, который вместе с Китаем и Турцией стоит в тройке ведущих торговых партнеров страны. Тем не менее, все еще есть огромный потенциал для расширения торговли ЕС с Туркменистаном.
В 2016 году объем двусторонней торговли составил около 1,78 млрд. евро, в том числе экспорт ЕС составил 1,16 млрд. евро. Ископаемое топливо и горнодобывающая продукция являются основными составляющими туркменского экспорта в ЕС (91%), при этом туркменский импорт из ЕС гораздо более диверсифицирован и состоит в основном из промышленных товаров.
CE: Как Вы считаете, Турции и Туркменистану и ЕС необходимо развивать сотрудничество непосредственно с ЕС, помимо укрепления двусторонних связей со странами Европы по отдельности?
Кристиан Бергер: Европейский союз утвердил мандат на проведение переговоров по юридически обязывающему договору между ЕС, Азербайджаном и Туркменистаном о строительстве Транскаспийской трубопроводной системы в сентябре 2011 года. Это был первый случай, когда Европейский союз предложил договор в поддержку инфраструктурного проекта. В рамках данного мандата 1 мая 2015 года была принята Декларация, которая называется «Ашхабадская декларация», о развитии сотрудничества в области энергетики между Туркменистаном, Азербайджаном, Турцией и Европейским союзом. Основные цели настоящей Декларации сводятся к тому, чтобы обеспечить надежные поставки природного газа из Туркменистана в Европу через территорию Азербайджана, Грузии и Турции. Эта инициатива является, естественно, индикатором формата, который предусмотрен для структуры сотрудничества.
Я также считаю, что расширение «Южного газового коридора» в Центральной Азии, в том числе в Туркменистан, предусматривает сотрудничество между Турцией, Туркменистаном и ЕС в будущем. Здесь также могут быть возможности для будущего сотрудничества в области строительства, развития инфраструктуры, развития частного сектора (преимущественно МСП) и агробизнеса.
CE: Каков общий объем финансовых средств, выделяемых ЕС Туркменистану,какие условия выдвигаются при их выдаче?
Кристиан Бергер: За последние годы отношения ЕС и Туркменистана усилились. Усиление двустороннего сотрудничества ЕС с Туркменистаном включает в себя финансирование в рамках Инструмента сотрудничества в целях развития (EU’s Development Cooperation Instrument/DCI) ЕС. С 2007 года ЕС выделил Туркменистану в общей сложности 118 млн. евро на инициативы в области развития. В настоящее время Туркменистан является одной из немногих стран в мире, которая продолжает пользоваться преимуществами двустороннего сотрудничества с ЕС, несмотря на то, что в 2014 году Туркменистан был классифицирован как страна с доходом выше среднего уровня. Основным принципом распределения средств является поддержка Евросоюзом реформ в экономическом, социальном и институциональном секторах, о чем было объявлено туркменским руководством.
CE: Назовите приоритетные сферы в сотрудничестве ЕС и Туркменистана, насколько реально Туркменистану начать экспорт с/х продукции в страны ЕС?
Каковы условия и критерии ЕС на импорт?
Кристиан Бергер: В настоящее время ЕС продолжает оказывать двустороннюю поддержку Туркменистану в рамках периода финансирования на 2014-2017 гг. для поддержки развития человеческого капитала, уделяя особое внимание профессиональному образованию. В конце 2016 года были запущены три новых проекта на общую сумму в 12 млн. евро, охватывающие, соответственно, среднее и профессиональное образование, реформу государственного управления, а также производство и маркетинг агропродовольственной продукции. Я надеюсь, что успешная реализация финансируемого ЕС проекта, который поддерживает устойчивое сельское хозяйство и развитие сельских районов, повысит возможности Туркменистана, чтобы начать экспорт отечественной сельскохозяйственной продукции в ЕС. Это согласуется с приоритетом правительства по постепенному увеличению экспорта неуглеводородной продукции и снижению текущей зависимости страны от экспорта углеводородной продукции. Туркменистан также получает помощь в рамках ряда региональных проектов, финансируемых ЕС, к примеру, «Программа по борьбе против наркотиков в Центральной Азии» (CADAP), «Программа содействия управлению границами в Центральной Азии» (BOMCA), «Платформа образования – Центральная Азия», «Платформа верховенства права – Центральная Азия», «Платформа окружающей среды, водных ресурсов и изменения климата – Центральная Азия». Туркменистан также извлекает пользу из регионального проекта под названием «Инвестиционный фонд стран Центральной Азии» (IFCA). В рамках этого механизма гранты ЕС могут объединяться с кредитами от правомочных финансовых институтов (преимущественно, ЕБРР в Туркменистане) в целях поддержки развития МСП или содействия инвестированию ключевых инфраструктурных проектов.
В настоящее время в Туркменистане реализуются два проекта IFCA. Что касается условий и критериев импорта ЕС, я хочу напомнить, что в 2012, 2013 и 2014 годах Всемирный банк классифицировал Туркменистан как экономику с доходом выше среднего. Несмотря на то, что Туркменистан является бенефициаром Всеобщей схемы торговых преференций ЕС или, иными словами, системы льготных таможенных тарифов (Generalized Scheme of Trade Preferences), с 1 января 2016 года Туркменистан, таким образом, больше не имеет права на такой льготный режим. ЕС активно поощряет вступление Туркменистана в ВТО и для этой цели готов оказать техническую помощь.
Разрабатывается новая стратегия ЕС в Центральной Азии
CE: Поддерживает ли ЕС развитие SME в Турции?
Кристиан Бергер: С 2001 года Турция получает помощь в рамках «Механизма Европейского союза по оказанию помощи на этапе, предшествующем присоединению». Что касается сектора энергетики, общая цель этой помощи заключается в обеспечении безопасного, либерального и прозрачного турецкого энергетического рынка в соответствии с законодательством ЕС и стратегиями устойчивой энергетики. На первом этапе помощи в рамках «Механизма Европейского союза по оказанию помощи» (IPA - 2007-2013) на энергетический сектор было выделено 133,2 млн. евро, из которых на сегодняшний день было освоено около 67 млн. евро. В рамках второго этапа IPA II (2014-2020) предусмотрена помощь на сектор энергетики в размере 93,5 млн. евро. В рамках второго этапа (IPA II) стоят следующие цели финансовой помощи для энергетического сектора:
(1) улучшение взаимосвязи и интеграции Турции с европейскими рынками электроэнергии и газа, (2) продвижение энергоэффективности и возобновляемых источников энергии в соответствии с целевыми показателями ЕС по эффективности использования ресурсов и климата, (3) улучшение законодательной базы и организационной структуры ядерной безопасности в соответствии со стандартами ЕС.
В годы планирования 2012 и 2013 годов были запущены первые совместные программы между ЕС и Всемирным банком (ВБ) и между ЕС и ЕБРР. В настоящее время успешно продолжается реализация проектов в энергетическом секторе с общим бюджетом в размере около 50 млн. евро. В числе основных целей проектов, помимо всего прочего, стоит приведение энергетического законодательства Турции в соответствие с законодательством ЕС в сфере электроэнергии, природного газа, энергоэффективности и возобновляемых источников энергии. Кроме того, в сфере энергоэффективности и возобновляемых источников энергии основными задачами являются, в частности, поддержка частного сектора (в частности, малые и средние предприятия) через услуги по развитию бизнеса, в том числе технико-экономические обоснования для тех инвесторов, которым они необходимы. В этой связи ряд малых и средних предприятий извлекли выгоду из этих фондов и повысили свой технический и административный потенциал с целью получения еще большего объема средств от международных финансовых институтов. В ближайшие годы станут доступны дополнительные средства для поддержки МСП.
CE: Весной этого года в Ашхабаде состоялся семинар по вопросам отношений Туркменистана с Европейским союзом. Какие векторы сотрудничества были обозначены после этого семинара? Есть ли определенные результаты?
Кристиан Бергер: Позвольте напомнить, что, хотя Стратегия нового партнёрства ЕС в Центральной Азии, принятая в 2007 году, по-прежнему в силе, настало время пересмотреть и обновить отношения ЕС с Центральной Азией с учетом новых геополитических реалий и меняющихся потребностей и возможностей наших центральноазиатских партнеров. Вот почему в заключениях Совета по стратегии ЕС в Центральной Азии, сделанных в июне 2017 года, содержится призыв к подготовке новой Стратегии к концу 2019 года в соответствии с Глобальной стратегией ЕС. Евросоюз намерен подключить центральноазиатских партнеров к подготовке этой новой стратегии. В качестве первого шага в апреле этого года в Ашхабаде состоялся семинар, посвященный отношениям между ЕС и Туркменистаном и организованный Специальным представителем ЕС по Центральной Азии, послом Бурианом в тесном сотрудничестве с Офисом связи ЕС в Туркменистане (Контактное бюро ЕС в Туркменистане). Заключения и рекомендации семинара (и аналогичных семинаров с другими четырьмя центральноазиатскими партнерами), отражающие мнения наших туркменских партнеров по приоритетным направлениям сотрудничества ЕС с Центральной Азией в рамках новой стратегии, также будут учтены в процессе разработки новой стратегии. Эти приоритетные области сотрудничества включают, в частности, энергетическую безопасность и энергетику, пограничный контроль, образование, улучшение эффективности государственного управления, законотворчество, верховенство закона, дальнейшее развитие прав и свобод граждан и демократизации, развитие сельского хозяйства, улучшение торгового и инвестиционного климата, развитие межрегионального транспорта. Мы будем и впредь тесно взаимодействовать с нашими центральноазиатскими партнерами в ходе подготовки новой стратегии для определения окончательных элементов новой стратегии ЕС в Центральной Азии.
Благодарим Вас за интервью
