Caspian Energy (CE): Госпожа Еврокомиссар, начались поставки каспийского газа по контрактам 2013 года в ЕС, каким Вы видите будущее Южного газового коридора в ЕС?

Еврокомиссар по энергетике Кадри Симсон: Южный Газовый Коридор соответствует устремлению Еврокомиссии по диверсификации наших источников энергоснабжения, тем самым позволяя нам достичь нашей основной энергетической цели по надежному, безопасному и доступному энергоснабжению на всей территории ЕС.

В долгосрочной перспективе, в рамках европейской «зеленой сделки», ЕС стремится достичь углеродной нейтральности к середине века. Ожидается, что природный газ сыграет роль в переходном процессе в ближайшие десятилетия, особенно в регионах, где быстрая замена угля газом может привести к значительному сокращению выбросов. Однако на пути к климатической нейтральности природный газ придется все больше заменять возобновляемыми видами энергии и низкоуглеродистыми газами. ЕС уже активно взаимодействует со своими международными партнерами по вопросам энергетического перехода и готов к сотрудничеству посредством диалога и встреч на высоком уровне.

CE: Рассматриваете ли Вы возможности массового культивирования морской биокультуры, поскольку в их отдельных разновидностях почти в 1000 раз больше биоразлагаемого чис­того масла, чем в земных аналогах?

Кадри Симсон: Нам еще предстоит пройти определенный путь, прежде чем эти технологии станут коммерчес­ки целесообразными, но мы убеждены в значительном потенциале, предлагаемым этой технологией. ЕС идеально подходит для такого масштабного производства морских водорослей. Здесь идеальные условия для выращивания, богатые питательными веществами холодные воды, а также развивающееся инновационное сообщество, включая стартапы и участников малого и среднего бизнеса по всей цепочке создания стоимости. Спрос на продукты на основе морских водорослей быстро растет, и стимулирование сектора морских водорослей четко согласуется с несколькими целями и приоритетами Европейской Зеленой Сделки. Кроме того, фермы по выращиванию морских водорослей могут легко сосуществовать с другими водными предприятиями, такими как ветряные электростанции, чтобы извлечь выгоду из синергии труда и оборудования, снизить воздействие на окружающую среду и обеспечить эффективность затрат.

Недавно, принимая нашу стратегию ЕС в отношении морских возобновляемых источников энергии, Еврокомиссия полностью признала роль биотоплива из водорослей как будущего источника энергии океана.

CE: Развитие морской водорослевой промышленности также помогает в борьбе с загрязнением водоемов и производстве натуральных биопродуктов в легкой и пищевой промышленности, насколько эффективен этот бизнес?

Кадри Симсон: Морские водоросли призваны сыграть важную роль в устранении последствий загрязнения воды и в поглощении углерода, что можно было бы усилить за счет расширения производства, а также сохранения их экосистемы.

В настоящее время 98% производства макроводорослей в ЕС приходится на естественную добычу, а не на аквакультуру. Комиссия пересматривает свои стратегические ориентиры для государств-членов по устойчивой аквакультуре, которые также будут касаться морских водорослей. Кроме того, в контексте Европейской «Зеленой Сделки» Еврокомиссия планирует в начале 2022 года опубликовать посвященное водорослям коммюнике.

Бизнес морских водорослей в Европе растет устойчивыми темпами, но он все еще нуждается в дополнительных исследованиях, инвестициях, расширении масштабов и оптимизации законодательства.

CE: Какое практическое будущее ожидает чистый водород, ветроэнергетика и солнечные генераторы в ЕС?

Кадри Симсон: ЕС принял новую и более амбициозную цель по сокращению выбросов как минимум на 55 процентов ниже базового уровня зарегистрированного в 1990. Необходимо ускорить внедрение возобновляемых источников энергии для достижения этой более высокой цели. Мы ожидаем, что потребуется удвоение объема годовых рынков солнечной и ветровой энергии. Мы также видим особые возможности для быстрого расширения масштабов использования морских ветроэнергетических установок, и многообещающими являются нарождающиеся технологии океанской энергии.

Кроме того, мы возлагаем большие надежды на возобновляемый водород, который может поддержать декарбонизацию, в частности, тяжелой промышленности и некоторых секторов транспорта по всей Европе. В Европейской водородной стратегии, принятой ранее в этом году, мы установили сроки для постепенного расширения использования возобновляемого водорода в нашей экономике:

С 2020 по 2024 год мы поддержим установку как минимум 6 гигаватт электролизеров в ЕС для производства до миллиона тонн возобновляемого водорода.

С 2025 по 2030 год водород должен стать неотъемлемой частью нашей интегрированной энергетической системы, в связи с чем потребуется не менее 40 гигаватт электролизеров для производства до десяти миллионов тонн возобновляемого водорода в ЕС.

В период с 2030 по 2050 годы технологии возобновляемого водорода должны достичь зрелости и быть широко развернутыми во всех труднодекарбонизируемых секторах.

К 2030 году ожидается, что установленная мощность ветроэнергетики в ЕС составит около 433 - 439 ГВт (по сравнению с сегодняшним показателем, составляющим примерно 170 ГВт), при этом большая часть установленной мощности будет расположена на суше (361 - 365 ГВт). В частности, в отношении морской энергетики мы недавно приняли специальную стратегию, которая направлена на достижение как минимум 60 ГВт мощности морской ветровой энергии и 1 ГВт энергии океана к 2030 году и соответственно 300 ГВт и 400 ГВт к 2050 году.

Предполагается, что к 2030 году солнечная энергия в ЕС вырастет до 363 - 370 ГВт (по сравнению с текущими примерно 130 ГВт).

CE: Нефтехимическая промышленность по данным ООН отвечает за 48% выбросов углерода в атмосферу Земли, тогда как автомобили 28% и только остальное уголь, другая промышленность и   сельское хозяйство, что делается в ЕС для реформирования нефтехимического производства?

Кадри Симсон: Исходя из оценки воздействия климатического целевого плана, каждый сектор должен будет внести свой вклад в энергетический переход. Наши показатели по ЕС сильно отличаются от тех, на которые вы ссылаетесь. Например, в 2015 году на транспортный сектор приходилось около 23% общих выбросов парниковых газов (ПГ); на жилищный сектор и сектор услуг - 13%; а на сектора, охваченные Системой Торговли Выбросами ЕС (за исключением авиации) - 44%. Большая часть этих выбросов парниковых газов происходит из-за сжигания ископаемого топлива, и для сокращения этих выб­росов будут использоваться различные инструменты. В настоящее время ЕС пересматривает всю свою законодательную базу в области энергетики и борьбы с изменением климата, чтобы привести ее в соответствие с нашими более амбициозными целями. Например, мы оцениваем расширение сферы действия Системы торговли квотами на выбросы ЕС для охвата большей доли выбросов, а также пересматриваем меры по энергоэффективности и возобновляемой энергии.

Эти инициативы повлияют на косвенные выбросы нефтехимического сектора. Прямые выбросы уже подпадают под действие Системы Торговли Выбросами ЕС. Совокупный эффект этих стратегий подразумевает, что этот сектор должен будет декарбонизироваться и трансформироваться в долгосрочной перспективе, но также и то, что переход на чистую энергию предоставит новые бизнес возможности в этом секторе.

Согласно нашему анализу, например, водород и газообразное топливо возобновляемого происхождения будут важным энергетическим сектором в будущем, и Комиссия разрабатывает   план действий (например, с помощью стратегий по водороду и промышленности), чтобы помочь всем секторам экономики ЕС в переходный период.

Благодарим Вас за интервью