Caspian Energy (CE): Госпожа Еврокомиссар, начались поставки каспийского газа по контрактам 2013 года в ЕС, каким Вы видите будущее Южного газового коридора в ЕС?

Еврокомиссар по энергетике Кадри Симсон: Южный Газовый Коридор соответствует устремлению Еврокомиссии по диверсификации наших источников энергоснабжения, тем самым позволяя нам достичь нашей основной энергетической цели по надежному, безопасному и доступному энергоснабжению на всей территории ЕС.

В долгосрочной перспективе, в рамках европейской «зеленой сделки», ЕС стремится достичь углеродной нейтральности к середине века. Ожидается, что природный газ сыграет роль в переходном процессе в ближайшие десятилетия, особенно в регионах, где быстрая замена угля газом может привести к значительному сокращению выбросов. Однако на пути к климатической нейтральности природный газ придется все больше заменять возобновляемыми видами энергии и низкоуглеродистыми газами. ЕС уже активно взаимодействует со своими международными партнерами по вопросам энергетического перехода и готов к сотрудничеству посредством диалога и встреч на высоком уровне.

CE: Рассматриваете ли Вы возможности массового культивирования морской биокультуры, поскольку в их отдельных разновидностях почти в 1000 раз больше биоразлагаемого чис­того масла, чем в земных аналогах?

Кадри Симсон: Нам еще предстоит пройти определенный путь, прежде чем эти технологии станут коммерчес­ки целесообразными, но мы убеждены в значительном потенциале, предлагаемым этой технологией. ЕС идеально подходит для такого масштабного производства морских водорослей. Здесь идеальные условия для выращивания, богатые питательными веществами холодные воды, а также развивающееся инновационное сообщество, включая стартапы и участников малого и среднего бизнеса по всей цепочке создания стоимости. Спрос на продукты на основе морских водорослей быстро растет, и стимулирование сектора морских водорослей четко согласуется с несколькими целями и приоритетами Европейской Зеленой Сделки. Кроме того, фермы по выращиванию морских водорослей могут легко сосуществовать с другими водными предприятиями, такими как ветряные электростанции, чтобы извлечь выгоду из синергии труда и оборудования, снизить воздействие на окружающую среду и обеспечить эффективность затрат.

Недавно, принимая нашу стратегию ЕС в отношении морских возобновляемых источников энергии, Еврокомиссия полностью признала роль биотоплива из водорослей как будущего источника энергии океана.

CE: Развитие морской водорослевой промышленности также помогает в борьбе с загрязнением водоемов и производстве натуральных биопродуктов в легкой и пищевой промышленности, насколько эффективен этот бизнес?

Кадри Симсон: Морские водоросли призваны сыграть важную роль в устранении последствий загрязнения воды и в поглощении углерода, что можно было бы усилить за счет расширения производства, а также сохранения их экосистемы.

В настоящее время 98% производства макроводорослей в ЕС приходится на естественную добычу, а не на аквакультуру. Комиссия пересматривает свои стратегические ориентиры для государств-членов по устойчивой аквакультуре, которые также будут касаться морских водорослей. Кроме того, в контексте Европейской «Зеленой Сделки» Еврокомиссия планирует в начале 2022 года опубликовать посвященное водорослям коммюнике.

Бизнес морских водорослей в Европе растет устойчивыми темпами, но он все еще нуждается в дополнительных исследованиях, инвестициях, расширении масштабов и оптимизации законодательства.

CE: Какое практическое будущее ожидает чистый водород, ветроэнергетика и солнечные генераторы в ЕС?

Кадри Симсон: ЕС принял новую и более амбициозную цель по сокращению выбросов как минимум на 55 процентов ниже базового уровня зарегистрированного в 1990. Необходимо ускорить внедрение возобновляемых источников энергии для достижения этой более высокой цели. Мы ожидаем, что потребуется удвоение объема годовых рынков солнечной и ветровой энергии. Мы также видим особые возможности для быстрого расширения масштабов использования морских ветроэнергетических установок, и многообещающими являются нарождающиеся технологии океанской энергии.

Кроме того, мы возлагаем большие надежды на возобновляемый водород, который может поддержать декарбонизацию, в частности, тяжелой промышленности и некоторых секторов транспорта по всей Европе. В Европейской водородной стратегии, принятой ранее в этом году, мы установили сроки для постепенного расширения использования возобновляемого водорода в нашей экономике:

С 2020 по 2024 год мы поддержим установку как минимум 6 гигаватт электролизеров в ЕС для производства до миллиона тонн возобновляемого водорода.

С 2025 по 2030 год водород должен стать неотъемлемой частью нашей интегрированной энергетической системы, в связи с чем потребуется не менее 40 гигаватт электролизеров для производства до десяти миллионов тонн возобновляемого водорода в ЕС.

В период с 2030 по 2050 годы технологии возобновляемого водорода должны достичь зрелости и быть широко развернутыми во всех труднодекарбонизируемых секторах.

К 2030 году ожидается, что установленная мощность ветроэнергетики в ЕС составит около 433 - 439 ГВт (по сравнению с сегодняшним показателем, составляющим примерно 170 ГВт), при этом большая часть установленной мощности будет расположена на суше (361 - 365 ГВт). В частности, в отношении морской энергетики мы недавно приняли специальную стратегию, которая направлена на достижение как минимум 60 ГВт мощности морской ветровой энергии и 1 ГВт энергии океана к 2030 году и соответственно 300 ГВт и 400 ГВт к 2050 году.

Предполагается, что к 2030 году солнечная энергия в ЕС вырастет до 363 - 370 ГВт (по сравнению с текущими примерно 130 ГВт).

CE: Нефтехимическая промышленность по данным ООН отвечает за 48% выбросов углерода в атмосферу Земли, тогда как автомобили 28% и только остальное уголь, другая промышленность и   сельское хозяйство, что делается в ЕС для реформирования нефтехимического производства?

Кадри Симсон: Исходя из оценки воздействия климатического целевого плана, каждый сектор должен будет внести свой вклад в энергетический переход. Наши показатели по ЕС сильно отличаются от тех, на которые вы ссылаетесь. Например, в 2015 году на транспортный сектор приходилось около 23% общих выбросов парниковых газов (ПГ); на жилищный сектор и сектор услуг - 13%; а на сектора, охваченные Системой Торговли Выбросами ЕС (за исключением авиации) - 44%. Большая часть этих выбросов парниковых газов происходит из-за сжигания ископаемого топлива, и для сокращения этих выб­росов будут использоваться различные инструменты. В настоящее время ЕС пересматривает всю свою законодательную базу в области энергетики и борьбы с изменением климата, чтобы привести ее в соответствие с нашими более амбициозными целями. Например, мы оцениваем расширение сферы действия Системы торговли квотами на выбросы ЕС для охвата большей доли выбросов, а также пересматриваем меры по энергоэффективности и возобновляемой энергии.

Эти инициативы повлияют на косвенные выбросы нефтехимического сектора. Прямые выбросы уже подпадают под действие Системы Торговли Выбросами ЕС. Совокупный эффект этих стратегий подразумевает, что этот сектор должен будет декарбонизироваться и трансформироваться в долгосрочной перспективе, но также и то, что переход на чистую энергию предоставит новые бизнес возможности в этом секторе.

Согласно нашему анализу, например, водород и газообразное топливо возобновляемого происхождения будут важным энергетическим сектором в будущем, и Комиссия разрабатывает   план действий (например, с помощью стратегий по водороду и промышленности), чтобы помочь всем секторам экономики ЕС в переходный период.

Благодарим Вас за интервью

Caspian Energy (CE): Caspian gas supplies to the EU have started under 2013 contracts. How do you see the future of the Southern Gas Corridor in the EU?

Kadri Simson, EU Commissioner for Energy:  The Southern Gas Corridor fits into the Commission ambition of diversifying our sources of energy supply – thereby allowing us to meet our basic energy ambition of a secure, safe and affordable supply of energy across the whole EU.

In the longer term, under the heading of the European Green Deal, the EU is committed to achieving carbon-neutrality by mid-century. Natural gas is expected to play a role in the transition in the coming decades, in particular in regions where a quick replacement of coal by gas can bring significant emission reductions. However, on the path towards climate neutrality, natural gas will have to be increasingly rep­laced by renewable and low-carbon gases. The EU is already actively engaged with its international partners on the energy transition and ready to cooperate through the dialogue and high-level meetings available.

CE: Do you consider the possibility of mass cultivation of marine biocultures, since their individual varieties, unlike oil, contain almost 1,000 times more biodegradable pure oil?

Kadri Simson: We still have some way to go before these technologies are commercially viable, but we are convinced of the significant potential that this technolo­gy offers.

The EU is perfectly suited for such a scale up of seaweed production. It has ideal growing conditions, with nutrient-rich, cold waters, but also a developing innovation community, including start-ups and SME players across the value chain. The demand for seaweed-based products is increasing fast and boosting the seaweed sector is in strong alignment with several European Green Deal objectives and priorities.

In addition, seaweed farms can easi­ly co-exist with other water-based ventures such as windfarms, to benefit from labour and equipment synergies, reduce environmental impact and create cost efficiencies.

Recently, when adopting our EU Offshore Renewable Strategy, the European Commission fully recognised the role of biofuels from algae as a future ocean ene­r­­gy source.

CE: The development of the seaweed industry also helps in the fight against water pollution, and in the production of natural bio-products in the light and food industries. How effective is this business?

Kadri Simson: Seaweed has an important role to play in water pollution remediation and in carbon sequestration, which could be enhanced by scaling-up production, as well as the conservation of their ecosystem.

Currently, 98% of EU macro-algae production comes from harvesting rather than aquaculture. The Commission is revising its strategic guidelines for Member States on sustainable aquaculture, which will also cover seaweed. In addition, the Commission is planning to issue a Communication specifically on algae in early 2022, in the context of the European Green Deal.

The seaweed business in Europe is growing at a steady rate, but it still needs more research, investments, scaling up and streamlining the legislation.

CE: What practical future do you predict for clean hydrogen, wind power and solar generators in the EU?

Kadri Simson: The EU has adopted a new and more ambitious emissions reduction target of at least -55% by 2030, compared to the 1990 baseline. To achieve this higher ambition, renewables deployment needs to be accelerated. We expect that a doubling of annual markets for solar and wind is needed. We also see particular opportunities to rapidly scale up offshore wind and emerging ocean energy technologies are promising.

In addition, we put high hopes in renewable hydrogen that can support the decarbonisation, in particular, of heavy industry and some sectors of transport across Europe. In the European Hydrogen Strategy adopted earlier this year we set a timeline for the gradual upscaling of renewable hydrogen in our economy:

From 2020 to 2024, we will support the installation of at least 6 gigawatts of electrolysers in the EU for the production of up to one million tonnes of renewable hydrogen.

From 2025 to 2030, hydrogen needs to become an intrinsic part of our integrated energy system, with at least 40 gigawatts of electrolysers for the production of up to ten million tonnes of renewable hydrogen in the EU.

From 2030 to 2050, renewable hydrogen technologies should reach maturity and be deployed at large scale across all hard-to-decarbonise sectors.

By 2030, wind energy in the EU is expected to have an installed capacity of around 433 – 439 GW (up from around 170GW today), with most of the installed capacity being located onshore (361 – 365 GW). For offshore energy specifically, we have recently adopted a dedicated strategy that aims to reach at least 60GW offshore wind and 1 GW of ocean energy capacity by 2030, and 300 GW and 40GW respectively by 2050.

By 2030, solar energy in the EU is projected to grow to 363 – 370 GW (up from around 130 GW today).

CE: According to the UN, the petrochemical industry accounts for 48% of carbon emissions into the Earth’s atmosphere, while cars account for 28% and only the rest falls to the share of coal, other industries and agriculture. Which measures are taken in the EU to reform petrochemical production?

Kadri Simson: Based on the impact assessment of the Climate Target Plan, every sector will have to contribute to the energy transition. Our figures for the EU are quite different to the ones that you refer. For example, in 2015, the transport sector accounted for about 23% of the total greenhouse gas (GHG) emissions; residential and service sector for 13%; and the sectors covered by the EU Emissions Trading System (ETS) (excluding aviation) for 44%. A large part of these GHG emissions are due to fossil fuel combustion and different instruments will be used to reduce these emissions. The EU is currently reviewing its entire legislative framework on energy and climate action to make it fit for our more ambitious targets. We are for example evaluating extending the scope of the EU ETS to cover a larger share of emissions, as well as reviewing energy efficiency and renewable energy measures.

These initiatives will have an impact on the indirect emissions of the petrochemical sector. Direct emissions already fall under the EU ETS. The combined effect of these policies implies that this sector will have to decarbonise and transform in the long term, but also that the clean energy transition will provide new business opportunities for the sector. According to our analysis, for example, hydrogen and gaseous fuels of renewable origin will be an important energy sector in the future and the Commission is planning actions (e.g. with the Hydrogen and Industrial strategies) to help all sectors of the EU economy in the transition.

Thankyoufortheinterview

Caspian Energy (CE): Г-н  вице-президент, вопросы изменения климата сегодня по актуальности в мировой повестке дня уступают лишь вакцинированию от короновируса, почему потепление климата представляется столь пугающим по-Вашему мнению, ведь еще 1100-1300 годах в  Англии росли виноградники, а Гренландия была населенным зеленым континентом?

Исполнительный вице-президент Еврокомиссии по Европейской Зеленой Сделке Франс Тиммерманс: Пандемия COVID-19, несомненно, наносит огромный удар нашему обществу, и граждане очень обеспокоены своим здоровьем или работой. Тем не менее, мы видим, что подавляющее большинство людей по-прежнему очень обеспокоены климатическим кризисом. Это понятно: вакцины против изменения климата нет, и во всем мире мы уже переживаем эпидемии, сильные засухи, непредсказуемую погоду, разрушительные лесные пожары и штормы. Поэтому люди понимают, насколько срочно нужно действовать сейчас.

Еще один важный аспект необходимости действовать сейчас связан с затратами. Чем раньше мы начнем, тем ниже будут затраты и тем раньше общество начнет ощущать результаты. Я не хочу делать вид, что это будет легко, это будет очень трудно, но я твердо верю, что мы сможем это сделать. Вложение средств в борьбу с климатическим кризисом сейчас будет стоить гораздо меньше, чем бездействие.

CE: Будет ли эффективным Парижское соглашение по климату, ведь если посмотреть на годы действия его предшественника - Киотского протокола и на ход роста концентрации углекислого газа, то, как росла год от года эта концентрация, так она росла и в годы Киотского протокола?

Франс Тиммерманс: Мы уже видим эффективность Парижского соглашения, взглянув просто на международную динамику, которая началась в прошлом году – году, когда сторонам, подписавшим Парижское соглашение, пришлось обновить свой определяемый на национальном уровне вклад. Китай объявил, что станет углеродно-нейтральным к 2060 году. Япония объявила, что к 2050 году станет климатически нейтральной. Такие страны, как Южная Африка и Южная Корея, также ставят перед собой четкие и амбициозные цели. И конечно, Соединенные Штаты вернулись к Парижскому соглашению.

Мир сейчас реагирует таким образом потому что мы все уже испытываем пос­ледствия климатического кризиса. Кроме того, Европейский Союз наглядно демонстрирует, что можно развивать свою экономику и сокращать выбросы. С 1990 года наши выбросы сократились на 25%, а экономика выросла более чем на 60%.

CE: Какие меры будут предприняты ЕС для воссоздания разнообразия и увеличения численности представителей флоры и фауны океанов и морей, исчезающих вследствие загрязнения практически всех водоемов? 

Франс Тиммерманс: Это очень важный вопрос. Мы сталкиваемся не только с климатическим кризисом, но и находимся в разгаре кризиса биоразнообразия. Эти два кризиса взаимозависимы: чем больше утрата биоразнообразия, тем сложнее будет остановить изменение климата. Чем быстрее меняется наш климат, тем труднее будет выжить видам.

Поэтому мы должны бороться с кризисом биоразнообразия с той же неотложностью, что и с климатическим кризисом. Если мы в ближайшее время не восстановим связь, нарушенную с природой,  это может привести к вымиранию 1 миллиона видов. Это резко повлияет на способность наших экосистем сохранять планету здоровым и гостеприимным домом для всех нас.

Стратегия ЕС в области биоразнообразия, которую мы представили в прошлом году, предусматривает защиту не менее 30% суши и моря в Европе к 2030 году.

На суше мы будем работать над восстановлением экосистем путем расширения органического земледелия, обращения вспять сокращения численности опылителей, сокращения использования пес­тицидов, и путем посадки 3 миллиардов деревьев, к примеру. На международном уровне все страны должны договориться об одном и том же целевом показателе в 30% к 2030 году. Такова цель саммита COP -15 по биоразнообразию, который состоится в Куньмине (Китай) в конце этого года.

CE: Возможно ли промышленное производство водорода из природного газа, поставки которого растут год от года?

Франс Тиммерманс: Большая часть энергетического перехода будет сосредоточена на прямой электрификации, но это не вариант для таких секторов, как сталелитейная, химическая  промышленность  или грузовой транспорт. Вот где нам нужен водород. Расширение масштабов использования и производства чистого водорода в Европе является очень важной частью задачи дос­тижения климатической нейтральности к 2050 году.

Наша цель - поддерживать чистый водород как можно больше и как можно быстрее. Именно на этом и будет сосредоточена наша финансовая поддержка. Тем не менее, чтобы выйти на рынок достаточного масштаба, водород также может быть получен из  природного газа. Однако в таких случаях будет важно декарбонизировать производство с помощью технологий улавливания углерода. Потому что наша конечная цель, конечно же, состоит в том, чтобы получать водород исключительно на основе возобновляемых источников энергии, в частности ветра и солнца.

CE: В одном интервью Вы сказали, что для ЕС возможно повышение показателя сокращения выбросов парниковых газов на 55%, какие меры  будут для этого предприняты?

Франс Тиммерманс: В сентябре 2020 года Европейская комиссия предложила увеличить цели ЕС по сокращению выбросов парниковых газов по крайней мере на 55% (ниже показателей 1990 года) к 2030 году. В декабре прошлого года эта цель была официально утверждена государствами-членами ЕС.

В настоящее время Еврокомиссия готовит законодательные предложения по обеспечению этого дополнительного сокращения к 2030 году. Мы рассмотрим и при  необходимости предложим пересмот­реть все соответствующие политические инструменты для достижения этой новой цели к июню 2021 года. Сюда, среди прочего, будет включено предложение об укреплении и, возможно, расширении Европейской системы торговли выбросами. Мы также обновим наше законодательство в области энергоэффективности; возобновляемых источников энергии; норм выбросов Co2 для автомобилей; землепользования, изменений в землепользовании; лесного хозяйства, а также правила о совместных усилиях, которые устанавливают национальные  цели по сокращению выбросов.

Благодарим Вас за интервью

Caspian Energy (CE): Mr. Vice President, the importance of the climate change issues today is second only to coronavirus vaccination on the world agenda.  Why does climate warming seem so frightening in your opinion, after all there were vineyards growing in England back in 1100-1300 years, and Greenland used to be a green inhabited continent?

Frans Timmermans, European Commission Executive Vice-President for the European Green Deal: The COVID-19 pandemic is undoubtedly taking a massive toll on our society and citizens are very much worried about their health or their job. Still we see that a vast majority of people remains very concerned about the climate crisis as well. That’s understandable: there is no vaccine against climate change, and across the world we are already experiencing plagues, severe droughts, unpredictable weather, devastating forest fires and storms. So people realize how urgent it is to act now.

Another important aspect of acting now relates to the costs. The sooner we start, the lower the cost will be and the earlier society will start feeling the benefits. I do not want to pretend that this will be easy, it will be very hard, but I strongly believe that we can do it. Investing now to fight the climate crisis will cost far less than when we fail to act.

CE: Will the Paris Climate Agreement be effective? Because if we look at the years of its predecessor, the Kyoto Protocol, and at the course of growth of carbon dioxide concentration, the concentration kept growing from year to year just like in the years of the Kyoto Protocol?

Frans Timmermans:We already see that the Paris Agreement is effective just by looking at the international momentum that started last year – the year when signatories to the Paris Agreement had to update their Nationally Determined Contribution. China announced it will become carbon neutral by 2060. Japan has announced it will become climate neutral by 2050. Countries like South Africa and South Korea are also setting clear and ambitious targets. And of course, the United States has returned to the Paris Agreement.

The world is now responding this way because we all experience the consequences of the climate crisis already. On top of that, the European Union is showing that it is possible to grow your economy and reduce emissions. Since 1990, our emissions have gone down 25%, and the economy has grown by more than 60%.

CE: What measures will be taken by the EU to restore the diversity and increase the number of representatives of the flora and fauna of the oceans and seas, which are disappearing due to pollution of almost all water bodies? 

Frans Timmermans:This is a very important question. We are not only facing a climate crisis but we are also in the midst of a biodiversity crisis. These two crises are interdependent: the more biodiversity loss, the harder it will be to stop climate change. The faster our climate changes, the more difficultly species will have to survive.

We therefore must tackle the biodiversity crisis with the same urgency as the climate crisis. If we don’t fix our broken relationship with nature soon, 1 million species may go extinct. That will drastically affect our ecosystems’ ability to keep the planet a healthy and hospitable home for all of us.

The EU’s Biodiversity Strategy we presented last year sets out to protect at least 30% of land and of sea in Europe by 2030. On land, we will work to restore ecosystems by increasing organic farming, reversing the decline of pollinators, reducing the use of pesticides, and planting 3 billion trees for example. On the international level, all countries should agree to the same target of 30% by 2030. That is the aim for the COP15 biodiversity summit that will take place in Kunming, China, later this year.

CE: Is it possible to produce industrial hydrogen from natural gas, which supplies are growing year by year?

Frans Timmermans:Much of the energy transition will focus on direct electrification, but that’s not an option for sectors like steel, chemicals, or heavy-duty transport. This is where we need hydrogen. Scaling up the use and production of clean hydrogen in Europe is a very important piece of the puzzle of reaching climate neutrality by 2050.

Our goal is to support clean hydrogen as much as possible and as fast as possible. This is also where our financial support will focus on. Nonetheless, to come to a market of sufficient scale, hydrogen can also be produced with natural gas. In such ca­ses it will be important however to decarbonize the production with the help of carbon capture technologies. Because our end goal is of course to make hydrogen purely based on renewable energy, in particular wind and solar.

CE: In one of the interviews, you said that the EU can probably increase the reduction of greenhouse gas emissions by 55%, what measures will be taken to do this?

Frans Timmermans:In September 2020, the European Commission proposed to increase the EU’s ambition on reducing greenhouse gas emission to at least 55% below 1990 levels by 2030. Last December, this target was officially adopted by the EU Member States.

The European Commission is now preparing the legislative proposals to deliver this additional reduction by 2030. We will review and where necessary propose to revise all relevant policy instruments to achieve this new target by June 2021. It will include, amongst others, a proposal to strengthen and possibly extend the European Emissions Trading System. We will also update our legislation on energy efficiency; rene3wable energy; Co2-emission standards for cars; land use, land use change, and forestry; as well as the effort sharing regulation that sets national targets for emissions reduction.

Thank you for the interview

24 апреля с участием Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева и Президента Кыргызской Республики Садыра Жапарова состоялась церемония подписания азербайджано-кыргызских документов. Об этом передает CaspianEnergyMedia со ссылкой на официальный сайт главы Азербайджанского государства.

A ceremony of signing documents has been held with the participation of President of the Republic of Azerbaijan Ilham Aliyev and President of the Kyrgyz Republic Sadyr Zhaparov, Caspian Energy Media reports with reference to the official website of the President of Azerbaijan.

A total of 18 documents were signed during the visit.

24 апреля с участием Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева и Президента Кыргызской Республики Садыра Жапарова состоялось 2-е заседание Межгосударственного совета Азербайджана и Кыргызстана. Об этом передает CaspianEnergyMedia со ссылкой на официальный сайт главы Азербайджанского государства.

The 2nd meeting of the Interstate Council of Azerbaijan and Kyrgyzstan was conducted with the participation of Ilham Aliyev, President of the Republic of Azerbaijan and Sadyr Zhaparov, President of the Kyrgyz Republic, Caspian Energy Media reports with reference to the official website of the President of Azerbaijan.

President of the Republic of Azerbaijan Ilham Aliyev held a meeting with President of the Kyrgyz Republic Sadyr Zhaparov in a limited format, Caspian Energy Media reports with reference to the official website of the President of Azerbaijan.

24 апреля состоялась встреча Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева и Президента Кыргызской Республики Садыра Жапарова в узком составе. Об этом передает Caspian Energy Media со ссылкой на официальный сайт главы Азербайджанского государства.