В Ашхабаде 1–3 июля прошли встречи руководителей Государственного концерна «Türkmengaz» с делегацией Исламской Республики Иран, в ходе которых был обсуждён широкий спектр вопросов, связанных с дальнейшим развитием сотрудничества между Туркменистаном и Ираном в газовой отрасли, в частности, поставки туркменского природного газа в Республику Ирак через территорию ИРИ по схеме «SWAP».

Об этом сообщает Caspian Energy Media Государственное информационное агентство Туркменистана.

Подробнее

CaspianEnergy (CE): Как вы оцениваете результаты конференции COP28, которая недавно прошла в Дубае? Достаточно ли у человека академических знаний чтобы управлять климатом на планете? Что думают по этому поводу австрийские ученые и энергетики?

Министр по вопросам климатических мер, окружающей среды, энергетики, мобильности, инноваций и технологий Австрии Леонор Гевесслер: Итоги COP 28 знаменуют собой важный следующий шаг в глобальных действиях по борьбе с изменением климата. В сложном геополитическом контексте страны смогли подвести итоги осуществления Парижского соглашения, выступив с перспективными посылами. Это включает в себя поэтапный отказ от ископаемого топлива, утроение объемов использования возобновляемых источников энергии и удвоение энергоэффективности во всем мире к 2030 году с целью достижения нулевого уровня выбросов к 2050 году. Нам понадобится продолжить работу над всеми этими вопросами, чтобы удержать повышение температуры в пределах 1,5 градуса, но они знаменуют собой важный шаг вперед в глобальных действиях по борьбе с изменением климата.

Многие исследования и смоделированные сценарии ясно указывают на наличие технической возможности отказа от использования ископаемого топлива в течение следующих десятилетий.

Доступность возобновляемых источников энергии и технологий позволят покрыть наши будущие потребности в энергии. Чем больше мы прод­вигаемся вперед в области энергоэффективности, тем легче будет достичь этой цели.

CE: Какова доля ископаемого топлива и возобновляемых источников энергии в энергобалансе Австрии?  Можно ли говорить о конкурентоспособности отрасли возобновляемой энергетики? Почему после двух масштабных аварий (Чернобыль и Фукусима) с огромным ущербом для экологии, атомную энергетику призывают считать экологически чистой?

Леонор Гевесслер: Мы можем обеспечить необходимые безопасные, устойчивые, независимые и возобновляемые источники энергии. Мы не нуждаемся в опасной и дорогостоящей ядерной энергии. Я знаю, что многие сейчас хотят расширить свой атомный сектор. Я считаю это ложным, слишком дорогостоящим и долгим путем для внесения вклада в течение десятилетия, когда необходимы решительные действия в области изменения климата. До сих пор не найдено решение проблемы ядерных отходов. Выработка атомной энергии может привести к меньшим выбросам парниковых газов, чем ископаемое топливо, но существуют и другие серьезные экологические проблемы, включая высокий риск воздействия на здоровье населения, и об эксплуатационном сроке также часто забывают. Добыча и переработка урана, конверсия, обогащение и производство топлива - все это оставляет в наследство радиологические и токсичные вещества, такие как фториды, едкие кислоты и отходы обогащения. Зависимость стран ЕС от импорта урановых руд составляет почти 100 процентов. Кроме того, всегда есть вероятность того, что нес­колько досадных случаев могут произойти одновременно, приводя к масштабным катастрофам. Это можно видеть на примере Чернобыля и Фукусимы. Невозможно исключить тяжелые ядерные аварии. Огромный риск, связанный с атомными электростанциями в вооруженных конфликтах, становится очевидным на примере войны в Украине. Потребление атомной энергии безответственно обременяет будущие поколения радиоактивными отходами - на сегодняшний день до сих пор не введено в эксплуатацию предприятие по ликвидации отходов.

Как бы то ни было, доля ископаемого топлива сегодня все еще слишком высока, но производство возобновляемой энергии растет быстрее, чем ожидало даже МЭА. В Австрии она составляет 31,7 процента от общего конечного потребления энергии в 2022 году и около 80 процентов от общего конечного потребления электроэнергии. С 2005 года в этой области наблюдается значительный рост, особенно в области ветровой и фотоэлектрической энергии. Мы также осознали потенциал геотермальной энергии, но проекты в этой области занимают больше времени, чем пара недель.

По этим причинам мы реализуем энергетический переход без ядерной энергетики, сосредоточивая вместо этого внимание на электрификации, энергоэффективности, безопасных возобновляемых источниках энергии, надежном хранении и хорошо развитых сетях.

CE: Какие шаги предпринимаются в нас­тоящее время, чтобы проложить путь к энергетической диверсификации и обеспечить устойчивый экономический рост за счет создания зеленых рабочих мест?

Леонор Гевесслер: Мы приняли очень важный закон в сфере энергетики - закон о расширении использования возобновляемых источников энергии. У нас есть механизм финансирования для достижения 100-процентной доли возобновляемой электроэнергии в общем потреблении электроэнергии к 2030 году (сбалансированный подход). Мы идем по правильному пути. Мы работаем по многим направлениям, но ключевым является план интегрированный сетевой инфраструктуры, совместное рассмотрение электроэнергии, метана и будущих водородных сетей.

Мы наблюдаем бум солнечной энергии в Австрии. Системы масляного и газового отопления заменяются более экологичными системами, а здания реконструируются. Мы создали фонд трансформации промышленности для поддержки энергоемких отраслей в переходный период. Мы развиваем геотермальную энергетику при поддержке Австрийского климатического фонда и вложим большой объем средств в крупные и средние хранилища электроэнергии и тепла. Так что, надеюсь, в этом году мы запустим много интересных проектов. Все это способствует созданию многих интересных рабочих мест в компаниях, которые работают на региональном уровне.

Энергетический переход - это программа устойчивого регионального экономического развития, имеющая множество преимуществ. Мы меньше зависим от импорта ископаемого топлива и создаем перспективные рабочие мес­та. Наш план действий по справедливому переходу в отношении навыков и квалификации является компасом для реализации, поскольку данный переход связан с экономическими, социальными вопросами и политикой на рынке труда, которые требуют конкретных мер для обеспечения необходимой квалификации трудящихся. Именно поэтому мы инвестируем в дальнейшее образование квалифицированных работников на рынке труда, потому что люди, которые устанавливают тепловые насосы вместо газовых котлов, должны обладать техническими знаниями.

CE: Какие инновации использует Австрия в энергетическом секторе и секторе охраны окружающей среды?

Леонор Гевесслер: Только в 2022 году наше министерство вложило около 172 миллионов евро в инновационные научно-исследовательские проекты в области энергетики. Бюджет исследований и разработок формируется через различные финансирующие агентства, предлагающие широкий спектр программ и инструментов, а также путем прямого финансирования исследовательских учреждений.

В качестве примера того, как выглядят «разработанные в Австрии» инновации, хотелось бы выделить один проект: Исследовательский проект AHEAD стал национальным победителем премии Net-ZeroIndustries 2023 от MissionInnovation в категории «Выдающиеся проекты».

Под руководством Австрийского технологического института (AIT) биофармацевтичес­кая компания Takeda разработала первый парогенерирующий тепловой насос для промышленной эксплуатации, использующий только природные хладагенты. Эта новая система теплового насоса демонстрируется на участке компании Takeda в Вене. Благодаря внедрению этой новой технологии в фармацевтическом производстве можно добиться сокращения выбросов CO2 до 90 процентов. Это соответствует 1900 тоннам CO₂ в год и является важной вехой на пути к достижению целей устойчивого развития операций и объектов в этом секторе.

Благодарим вас за интервью

Caspian Energy (CE): How do you assess the results of COP28 that has recently been hosted in Dubai? Does a man have enough academic knowledge to manage the climate on the planet? What do Austrian scientists and power engineers think about this?

Leonore Gewessler, Federal Minister for Climate Action, Environment, Energy, Mobility, Innovation and Technology of Austria:  The outcome of COP 28 marks an important next step in global climate action. In a difficult geopolitical context, countries were able to conclude the first Global Stocktake under the Paris Agreement with strong forward-looking messages. This includes phasing out of fossil fuels, tripling renewables and doubling energy efficiency globally by 2030, with a view to achieving net-zero by 2050. We will need to follow up on all of these elements to keep 1.5 C within reach, but they mark a critical step forward for global climate action.

Many studies and model-based scenarios do make clear: It is technically possible to phase-out fossil fuel use over the next decades. Renewable energy sources and technologies are available and can cover our future energy needs. The more we move forward on energy efficiency, the easier this can be done.

CE: What is the share of fossil fuels and renewables in the energy mix of Austria? Can we talk about the competitiveness of the renewable energy industry? Why is nuclear energy called upon to be considered environmentally friendly after two large-scale accidents (Chernobyl and Fukushima) which caused huge environmental damage?

 Leonore Gewessler: We can provide the necessary safe, resilient, independent and renewable energy. We do not need dangerous and expensive nuclear power.

I know that many now want to expand their nuclear fleet. I think it’s the wrong way to go, because it’s too expensive, and to slow to make a contribution in a decade when decisive climate actions are needed. And there is still no solution for nuclear waste. Nuclear power generation may cause less greenhouse gas emissions than fossil fuels, but there are other serious environmental issues and the high risk of public health impacts too and the full life-cycle is often forgotten as well. Uranium mining and milling, conversion, enrichment and fuel production, they all leave radiological and toxic substances such as fluorides, corrosive acids and tailings as legacies. The EU countries’ import dependency on uranium ores is almost 100 percent. And then there is the element of many things going wrong at the same time, which can always happen, resulting in massive catastrophes. Chernobyl and Fukushima have shown. It is not possible to exclude severe nuclear accidents. The enormous risk potential of nuclear power plants in armed conflicts is becoming apparent in the war in Ukraine. The use of nuclear power burdens future generations irresponsibly with radioactive waste - to date there is still no final disposal facility in operation.

Anyway, the share of fossil fuels today is still much too high, but renewable energy production is growing faster than even the IEA expected. In Austria it is reaching 31.7 percent of total final energy consumption in 2022, and around 80 percent of total final electricity consumption. Since 2005, there has been substantial growth in this area, particularly in the fields of wind and photovoltaics. We have also recognised the potential of geothermal energy, but projects there take longer than a couple of weeks.

For these reasons, we are building the energy transition without nuclear power, focussing instead on electrification, energy efficiency, secure renewable energy, reliable storage and well-developed grids. 

CE: What steps are currently taken to pave the way towards energy autarky and ensure sustainable economic growth by green jobs in Austria?

 Leonore Gewessler: We adopted a very important energy law – the renewable energy expansion act. We have a financing mechanism to achieve 100 percent renewable electricity of its total electricity consumption by 2030 (balanced view). We are on track. We are working on many fronts: but a centrepiece is the integrated grid infrastructure plan, a joint consideration of electricity, methane and future hydrogen networks.

We are seeing a solar boom in Austria. Oil and gas heating systems are being replaced by more climate friendly systems and buildings are being renovated. We have set up a transformation fund for industry to support energy-intensive industry in the transition. We are driving geothermal energy forward with the support of the Austrian Climate Fund and will put a lot of money in large and medium-sized electricity and heat storage facilities, so we will hopefully be launching many exciting projects in the new year. All of this is creating many interesting jobs in companies that operate regionally.

The energy transition is a sustainable and regional economic development programme with many benefits. We are less dependent on fossil fuel imports and create future-oriented jobs. Our Just Transition Action Plan on skills and qualification is the compass for implementation, because this transition has economic, social and labour market policy issues which require concrete measures to ensure the necessary qualification of the working people. That is why we invest in further education of skilled workers in the labour market, because the people who install the heat pumps instead of gas boilers need to have the technical knowledge.

CE: What are the latest innovations applied by Austria in the energy and environment sectors?

Leonore Gewessler: The Ministry of Climate Action invested about 172 Million Euro in innovative energy research projects just in 2022. The R&D budget is provided via different funding agencies offering a broad range of programmes and instruments and by direct funding of research facilities.  

Just to give you one example on how innovations “made in Austria” look like, I would like to highlight one project: The “AHEAD” research project was the national winner of the Net-Zero Industries award 2023 by Mission Innovation in the «Outstanding Projects» category. Under the leadership of the AIT Austrian Institute of Technology, the biopharmaceutical company Takeda developed the first steam-generating heat pump for industrial operation that uses only natural refrigerants. This new heat pumping system is demonstrated at the Takeda site in Vienna. By implementing this new technology CO2 reduction of up to 90 percent can be achieved in pharmaceutical production. This corresponds to 1,900 tons of CO₂ per year and is an important milestone on the way to achieve sustainability goals of operations and facilities in this sector.

Thank you for the interview

CaspianEnergy (CE): Г-н министр, Латвия, Прибалтийские страны и ЕС проводят единую энергетическую политику, в чем ее особенность в Латвии и что общего с ЕС в целом?

Министр климата и энергетики Латвийской Республики Каспар Мелнис: Одной из наиболее важных особенностей энергетических рынков Латвии (и стран Балтии) в контексте энергетической политики ЕС является то, что исторически энергетические системы и стратегическое планирование (электросетей, сетей природного газа, а также систем отопления) не были интегрированы с энергосистемами стран Европейского союза и функционировали по разным принципам.

Например, энергосистема и газотранспортная сеть были построены как часть объединенных сетей бывшего Советского Союза, и, таким образом, до относительно недавнего времени не было каких-либо физических подключений к сетям соседних стран, за исключением России и Беларуси. Таким образом, чтобы стать полностью интегрированным участником Общего европейского энергетического рынка, Латвии и другим странам Балтии пришлось построить новую энергетическую и газовую инфраструктуру и приспосабливаться к новым, более либеральным рыночным правилам.

В принципе, энергетический рынок Латвии и других стран Балтии функционирует аналогично рынку остальной части Европейского Союза, за исключением того факта, что в энергетическом секторе системы стран Балтии не работают в синхронном режиме с европейскими или скандинавскими странами, но до начала 2025 года будут продолжать параллельное функционирование с энергосистемой России и Белоруссии.

После успешного отключения своих электросетей от электрического кольца BRELL и начала синхронной работы энергосистем, страны Балтии будут полностью интегрированы с энергетическими рынками Европейс­кого союза. В секторе теплоснабжения Латвия и страны Балтии отличаются от многих других европейских стран наличием относительно крупных систем централизованного отопления, что мы считаем преимуществом.

CE: Насколько эффективна политика энергетической безопасности сегодня в ЕС?  Какие риски  влияют на экономический рост ЕС и прибалтийских стран?

Каспар Мелнис: Кризис цен на энергоносители 2022 года и процесс принятия решений о новых инициативах в энергетическом и газовом секторе доказали, что в целом политика энергетической безопасности ЕС достаточно эффективна. Несмотря на то, что скачки цен на энергоносители в середине 2022 года были беспрецедентными, страны Европейского союза к концу 2022 года смогли начать отопительный сезон и встретить зиму, не особо беспокоясь о безопасности поставок.

Это стало возможным в основном благодаря либерализации и конкурентоспособности энергетических рынков, что дало участникам рынка необходимую гибкость, чтобы быстро адаптироваться к новой ситуации и договориться об эффективном использовании инфраструктуры. Кроме того, доля возобновляемых источников энергии, особенно энергии ветра, в сочетании с инициативами по экономии энергоресурсов также позволила европейским странам сократить потребление ископаемого топлива и тем самым стабилизировать рынок.

Одним из существенных преимуществ решений, принятых в Евросоюзе, стал принцип, согласно которому влияние любых антикризисных мер на функционирование рынка должно быть сведено к минимуму, а негативное влияние на конкуренцию должно быть максимально уменьшено. Этот принцип был важен для того, чтобы избежать неопределенности в отношении инвестиционных решений. Конечно, значительный рост цен на энергоносители в Европейском Союзе замедлил экономический рост европейской экономики,  но, в то же время, примечательно, как быстро энергетические рынки, например, рынок природного газа восстановился и вернулся к довоенным ценам.

Важно также отметить, что на данный момент экономические показатели европейских стран и Латвии в основном связаны с другими факторами, а не только с ценами на энергоносители. Также очевидно, что ценовой кризис 2022 года положительно повлиял на энергетический сектор, поскольку он способствовал новым инвестициям в энергетический сектор, особенно в возобновляемую энергетику, и возобновил дебаты о других источниках производства энергии, например, ядерной энергии.

Министерство энергетики и климата планирует разработать «Программу финансирования RePowerEU». “Зеленый свет” от Европейской комиссии мы получили только в конце 2023 года. Финансовые ресурсы планируется использовать для проекта синхронизации электросети – приобретение батарей, модернизация системы передачи и распределения электроэнергии, строительство биометановых станций. Объем финансирования составляет около 134,4 миллиона евро, срок освоения - до 2026 года.

CE: Есть ли сегодня панацея от изменения климата или странам и обществам надо готовиться только к нивелированию последствий?

Каспар Мелнис: Чуда для сокращения выбросов парниковых газов (ПГ) не существует, есть два способа сокращения выбросов, либо путем замены ископаемых ресурсов возобновляемыми, либо путем меньших затрат на существующие ресурсы, повышая энергоэффективность.

В настоящее время Латвия активно работает над обновленным национальным планом по энергетике и климату, чтобы определить дополнительные меры по сокращению выбросов и продвижению к достижению целевых показателей по выбросам парниковых газов к 2030 году. Окончательная версия плана должна быть представлена в Европейскую Комиссию до конца июня 2024 года.

Выбросы подразделяются на две категории: первая называется системой торговли квотами на выбросы (СТВ/ETS), которая координируется ЕС. В Латвии сектор СТВ относительно невелик – всего 19% от общего объема выбросов в стране за 2021 год. СТВ охватывает крупные промышленные и энергетические объекты/предприятия с установленной мощностью более 20 мегаватт.

Если эти компании используют ископаемое топливо, то они должны покупать квоты на выбросы. Изначально существуют бесплатные квоты, которые можно продавать на рынке для привлечения средств на декарбонизацию. С каждым периодом бесплатных квот становится меньше, а их цена растет, в результате чего компаниям становится все дороже работать на ископаемом топливе, тогда как лучше перейти на более экологичный вид деятельности, что предоставляет больше преимуществ.

Каждая компания, связанная с ETS сектором, сама несет ответственность за соблюдение этой системы, и их процесс декарбонизации на уровне ЕС также проходит очень хорошо. По сравнению с другими странами-членами ЕС, в Латвии немного промышленных предприятий, а доля возобновляемых источников энергии в общем потреблении энергии составляет 42,1%.

Другой сектор, не относящийся к сфере ETS (Регламент распределения усилий/ сектора ESR), представляет собой остальную часть экономики - транспорт (37%), сельское хозяйство (27%), малая энергетика и промышленность (20%), утилизация отходов (7%). и т. д. Ответственность за них несет каждое государство-член ЕС. На долю секторов вне ETS приходится 81% от общего объема выбросов парниковых газов в Латвии. В этом секторе тремя нашими главными китами являются транспорт, сельское хозяйство и малая энергетика, предусматривающая в основном энергоэффективность зданий.

В других государствах-членах ЕС соотношение между секторами ETS и не-ЕТС иное. Есть несколько примеров мер по сокращению выбросов парниковых газов, которые включены в проект Плана.

Транспортный сектор:

Мы стремимся к повышению эффективности и развитию общественного транспорта, а также к повышению электрификации транспортного сектора за счет сокращения использования ископаемого топлива в данном секторе и, следовательно, снижения выбросов парниковых газов. Для реализации этого в Плане предусмотрен ряд мер по преобразованию сектора.

Также предлагаются поощрительные меры – например, для справки, программы государственной поддержки на приобретение электромобилей:

1. Оптимизация системы общественного транспорта;

2. Обеспечение конкурентоспособной и экологически чистой

железнодорожной сети;

3. Приобретение новых электропоездов, новых аккумуляторов для

электропоездов;

4. Увеличение количества зарядных станций/пунктов;

5. Установка водородных заправочных станций;

6. Обеспечение пунктов заправки сжиженным или компримированным

метаном;

7. Продвижение микромобильности и т.д.

Сельскохозяйственный сектор:

1. Поощрение органического молочного животноводства (молочное животноводство с низким уровнем выбросов);

2. Оказание поддержки в составлении плана по внесению удобрений;

3. Продвижение местного потребления животноводческой продукции, произведенной в Латвии 

4. Поощрять и поддерживать внесение органических удобрений в почву;

5. Способствовать улучшению качества кормов;

6. Техническое обслуживание и модернизация наземных мелиоративных систем;

7. Содействовать производству биогаза и биометана и использованию биометана;

8. Увеличение доли органических сельскохозяйственных земель по отношению к общей площади сельскохозяйственных земель;

9. Содействие сохранению пастбищных угодий и т.д.

Малая энергетика или повышение энергоэффективности в строительном секторе

1. Повышение энергоэффективности объектов государственного сектора, многоквартирных домов, частных домов;

2. Обязать все новые жилые и нежилые здания соответствовать условиям здания с нулевым уровнем выбросов;

3. Изменить процедуры принятия решений о реконструкции или подключении зданий к системе эффективного централизованного теплоснабжения и т. д.

CE: Как в Латвии относятся к атомной энергетике? Является ли ее высокая  аварийная опасность причиной для поэтапного отказа?

Каспар Мелнис: Польша и Эстония уже несколько лет анализируют возможности строительства АЭС – в Польше с 2016 года, но в Эстонии это решение обновили в 2019 году.  Большая часть электроэнергии в обеих странах производится из местного ископаемого топлива (лигнит/бурый уголь в Польше, сланец в Эстонии), которое не будет использоваться в будущем. Как в Польше, так и в Эстонии портфель предприятий по производству энергии отличается от ситуации в Латвии, что побуждает их быстрее переходить на возобновляемые источники энергии, диверсифицируя их.

У каждой страны разные стартовые позиции, что объясняет, почему все страны Балтии также имеют разные стратегии развития. Эстония на несколько шагов опережает Латвию и Литву в развитии атомной энергетики – до 2035 года использование сланца для производства электроэнергии будет прекращено.

Латвия обладает наилучшей позицией среди трех стран Балтии. Конечно, во многом это связано с историческим наследием – три гидроэлектростанции обеспечивают высокую долю возобновляемых источников энергии в балансе выработки электроэнергии Латвии. Ежегодно наши гидроэлектростанции производят от 2 до 3 тераватт-часов электроэнергии, покрывая 30-40% нашего потребления,  и часто покрывают до половины всей энергии, которую мы производим.

Кроме того, у нас есть тепловые электростанции, работающие на природном газе (ТЭЦ),  которые мы сможем «преобразовать в  экологически чистые объекты» в будущем, используя биометан и добавляя в газ водород. В то же время мы по-прежнему видим большой интерес к развитию производства ветровой и солнечной электроэнергии в Латвии, что в будущем заменит импорт электроэнергии и укрепит конкурентоспособность нашей экономики.

Ответ на вопрос - когда в производстве Латвии появится место для атомной энергетики - зависит от цены производства электроэнергии по сравнению с другими альтернативами. В настоящее время производство электроэнергии на малых модульных АЭС остается относительно дорогим. Во-первых, их приобретение и установка требуют достаточных инвестиций, но важно понимать, что развитие атомной энергетики определяется не только экономическими соображениями, но и готовностью инвестировать в систему образования и способствовать обеспечению налачия специалистов для строительства и эксплуатации станции.

В ближайшем будущем мы будем развивать конкурентоспособную ветровую и солнечную энергетику в Латвии, но в то же время мы внимательно следим за технологическими разработками и работаем с нашими соседями, чтобы найти наилучшие решения для нашего региона в долгосрочной перспективе. Латвия подготовила содержательный доклад о перспективах развития атомной энергетики на своей территории, который был направлен на межведомственное согласование. Мы ожидаем проведения интенсивных дебатов в парламенте.

CE: Рассматривается ли возможность поставок кас­пийского газа в Латвию и Прибалтику в целом? Является ли такая диверсификация экспорта газа решением для снижения нагрузки высоких цен на энергетику для экономики ЕС?

Каспар Мелнис: Относительно потенциальных поставок природного газа из Каспийского региона, Латвия также отмечает, что латвийский рынок природного газа полностью либерализован, и, таким образом, участники рынка природного газа могут свободно получать природный газ из любой страны или коммерческой организации, которые не подпадают под действие международных санкций или санкций Европейского Союза, и в принципе Латвия тепло приветствует активное участие и конкуренцию каспийских производителей природного газа на мировых рынках, что может быть полезно для диверсификации поставок и маршрутов СПГ во всем мире. Государственная политика не предусматривает вмешательства в коммерческую торговлю природным газом крупных потребителей, трейдеров или других квалифицированных покупателей. Однако правительство Латвии приветствовало бы двусторонние переговоры о потенциальном партнерстве в соответствии с принципами общего европейского газового рынка между компаниями из нашего региона и Каспийского региона.

CE: Выгодно ли для Прибалтики создание российско-турецкого газового хаба?

Каспар Мелнис: Что касается газового хаба, то важно отметить, что Латвия приветствует возросшую активность и участие на мировом газовом рынке Турции и других стран Каспийского региона, которые разделяют принципы своей внешней политики с Европейским Союзом и готовы сотрудничать с европейскими странами в соответствии с общими принципами Единого рынка природного газа ЕС.

Латвия вместе с другими странами-членами ЕС считает, что конкурентная глобальная среда на рынке природного газа выгодна как потребителям, так и производителям энергоресурсов.

CE: Располагает ли Латвия запасами геотермальной энергии или гидратами метана в Балтийском море? Изучается ли возможность использования этих природных ресурсов?

Каспар Мелнис: В Балтийском море нет значительных, коммерчески выгодных запасов геотермальной энергии или гидрата метана. Согласно общедоступным исследовательским работам,  Балтийское море считается слишком мелководным для гидратов метана, и поэтому планов дальнейших исследований в этой области не предвидится. Мелководность Балтийского моря также следует учитывать в связи с разведкой других видов морской деятельности.

Относительно потенциала геотермальной энергии, исследования показывают, что в будущем геотермальная энергия может быть потенциально использована для применения в низкотемпературных системах централизованного теплоснабжения. Однако это потребует значительного повышения цен на другие источники энергии, такие как ископаемое топливо и биомасса. 

На данный момент другие доступные и конкурентоспособные технологии, такие как воздушные, наземные и  водяные тепловые насосы, также ставят под сомнение перспективы более интенсивного использования геотермальной энергии в будущем. Мы ожидаем, что проект Национального энергетического и климатического плана будет способствовать производству биогаза и биометана, а также использованию биометана в сельском хозяйстве.

Благодарим вас за интервью

On July 3, in the city of Astana, President of the Republic of Tajikistan, Emomali Rahmon, met with the President of the Republic of Kazakhstan, Kassym-Jomart Tokayev, on the sidelines of the meeting of the Council of Heads of State of the Shanghai Cooperation Organization.

At the meeting, various aspects of bilateral cooperation between Tajikistan and Kazakhstan, issues on the agenda of the next meeting of the Shanghai Cooperation Organization and separate regional and international issues were discussed. Caspian Energy Media reports with reference to the official website of the President of Republic of Tajikistan.

Read more

3 июля в городе Астане Президент Республики Таджикистан Эмомали Рахмон в рамках саммита Шанхайской Организации Сотрудничества встретился с Президентом Республики Казахстан Касым-Жомартом Токаевым.

На встрече были рассмотрены различные аспекты двухстороннего сотрудничества Таджикистана и Казахстана, вопросы повестки дня очередного саммита Шанхайской Организации Сотрудничества, а также отдельные международные и региональные темы.

Об этом сообщает Caspian Energy Media со ссылкой на Официальный сайт Президента Республики Таджикистан.

Подробнее

Caspian Energy (CE): Latvia, the Baltic States and the EU have a common energy policy, what is its peculiarity in Latvia and what does it have in common with the EU as a whole?

Kaspars Melnis, Minister for Climate and Energy of the Republic of Latvia: One of the most important features of Latvian (and Baltic) energy markets in the context of the EU energy policy is that historically energy systems and policy planning (power grid, natural gas network, as well as heating systems) were not integrated with the European Union countries and were operated in line with different principles.

For example, the power grid and natural gas transmission network were built as a part of the united grids of the former Soviet Union and thus until relatively recent history there were no physical connections with neighboring countries other than Russia and Belarus. Thus, to become fully integrated participant of the Common European energy market, Latvia and other Baltic countries had to build new power and natural gas infrastructure, and adapt to new, more liberalized market rules.

In principle the energy market of Latvia and other Baltic countries operates quite similarly to that of the rest of the European Union, with the exception of the fact, that in power sector the systems of Baltic countries do not operate in synchronous mode with European or Scandinavian countries, but until early 2025 will continue parallel operation with grid of Russia and Belarus.

After successful disconnection from BRELL grid, and start of synchronous operation of grids, Baltic countries will become fully integrated with European Union energy markets. In the heating sector Latvia and Baltic countries is different from many other European countries with the fact that Baltic countries have relatively large centralized heating systems, which we consider an advantage.

CE: How effective is the EU’s energy security policy today? What risks affect the economic growth of the EU and the Baltic countries?

Kaspars Melnis: The energy price crisis of year 2022 and decision-making process about new initiatives in the power and gas sector has proved that in general the EU energy security policy is quite effective.  Despite the fact that energy price shocks in mid-2022 were unprecedented, European Union countries by late 2022 were able to start the heating season and meet winter without any significant worries about the security of supply.

It was possible mainly due to liberalized and competitive energy markets, which gave market participants the necessary flexibility to quickly adjust to the new situation, to agree on effective use of infrastructure. Also, the share of renewable energy, especially wind energy, combined with energy resource saving initiatives also allowed European countries to reduce consumption of fossil fuels and thus stabilize the market.

Also, one significant advantage of the decisions made in European Union was the principle that impact of any crisis measures on functioning of the market must be minimized and negative effect on competition should be reduced as much as possible. This principle was significant to avoid uncertainty regarding investment decisions. Of course, significant growth of energy prices in the European Union has slowed down economic growth of European economy, but, at the same time, it is remarkable, how quickly energy markets, for example, natural gas market has recovered and returned to pre-war prices.

It is also important to mention that at this point the economic performance of European countries and Latvia is mostly related with other factors, and not so much with energy prices. It is also obvious, that the price crisis of 2022 also contributed to energy sector positively, because it has facilitated new investments in energy sector, and especially renewable energy, and has reignited debate about other energy production sources, for example, nuclear energy.

The Ministry of Energy and Climate is planning to develop a “RePowerEU funding programme”. The “green light” from the European Commission we received just at the end of 2023. Financial resources are planned to be used for the electricity synchronization project – purchasing of a battery, modernisation of the electricity transmission and distribution system, construction of biomethane input point. The amount of funding is about 134.4 million-euro, absorption period until 2026.

CE: Is there a panacea for climate change today, or shall countries and societies have to prepare only for mitigating the consequences?

Kaspars Melnis: There is no miracle to reduce Greenhouse gases (GHG), there are two ways to reduce emissions, either by replacing fossil resources with renewable ones or by spending less on existing resources, boosting energy efficiency.

Latvia is currently actively working on the updated National Energy and Climate Plan to determine additional measures to reduce emissions and move towards achieving of GHG targets in 2030. The final version of the plan must be submitted to the European Commission by the end of June 2024. 

Emissions are divided into two parts: the first is called emission trading system (ETS), which is coordinated by the EU. In Latvia, the ETS sector is relatively small – only 19% of the total national emissions in 2021. ETS emissions refer to large industry and energy facilities with installed capacity of more than 20 megawatts.

If these companies use fossil fuels, then they must buy emission allowances. There are initially free allowances that can be sold on the market to raise funds for decarbonisation. With each period, free allowances become less and their price increases, making it more expensive for companies to operate on fossil energy, instead of being “greener” that make you more advantageous.

Each ETS company is itself responsible for ensuring that the system is followed, and their decarbonisation at EU level is also seen very well. Compared to other EU Member States, there are few industrial plants in Latvia and the share of renewable energy in the total energy consumption is 42.1%.

The other sector, non-ETS (Effort Sharing Regulation/ESR sectors), is the rest of the economy (transport (37%), agriculture (27%), small energy and industry (20%), waste management (7%), etc.) for which each EU Member State is responsible. The non-ETS sector creates 81% from total GHG emissions in Latvia. In this sector, our three big whales are transport, agriculture, and small energy, which mainly is the energy efficiency of buildings. In other EU Member States, the proportion between the ETS and the non-ETS is different.

There are some examples of measures for GHG reduction that are included in the Plan project.

Transport sector:

We are moving towards the efficiency and development of public transport and increasing electrification of the transport sector by ensuring less use of fossil fuels in the transport sector and therefore lower GHG emissions. To implement this, the Plan envisages several measures for the transformation of the sector. Incentives are also offered – for example, State aid programmes for purchase of electric vehicles:

1. Optimizing the public transport system;

2. Ensuring a competitive and environmentally friendly rail network;

3. Purchase new electric trains, new batteries for electric trains;

4. Increase the number of charging stations/points;

5. Install hydrogen refueling points;

6. Enable liquefied or compressed methane filling points;

7. Promote micromobility,  etc.

The agricultural sector:

1. Encourage organic dairy farming (low-emission dairy farming);

1. Support for fertilization planning;

2. Promote consumption of livestock products produced in Latvia;

3. Encourage and support direct soil application of organic fertilisers;

4. Contribute to improving the quality of feed;

5. Maintenance and modernisation of land-based amelioration systems;

6. Promoting the production of biogas and biomethane and the use of biomethane;

7. Increase in the share of organic agricultural land relative to total agricultural land;

8. Promoting the conservation of grassland, etc.

Small energy or promotion of energy efficiency in the building sector:

1. Improve the energy efficiency of public sector, multi-apartment buildings, private houses;

2. To oblige all new residential and non-residential buildings to comply with the conditions of the zero-emission building;

3. Change decision-making procedures for renovation or connection of buildings to an efficient district heating system, etc.

CE: What is the attitude towards nuclear energy in Latvia? Does its high emergency hazard cause a phase-out?

Kaspars Melnis: Both Poland and Estonia have been analyzing the construction possibilities of nuclear power plants for several years - in Poland since 2016, but in Estonia this solution was updated in 2019. A large proportion of electricity in both countries is produced from local fossil fuels (lignite in Poland, shale in Estonia), which won’t be used in the future. Both Poland and Estonia have different energy production portfolio compared to the situation in Latvia, which motivates them to move more rapidly towards renewable energy resources, diversifying them.

Each country has different starting positions, which explains why all Baltic states also have different development strategies. Estonia is a few steps ahead of Latvia and Lithuania in the development of atomic energy – the end of the use of shale for electricity production until 2035.

Latvia’s position among the three Baltic States is the best. Of course, this is largely due to the historical heritage – three hydroelectric power plants provide a high share of renewable energy sources in Latvia’s electricity production balance. Each year, our hydroelectric power plants generate between 2 and 3 terawatt hours of electricity, covering 30-40% of our consumption and often cover up to half of the energy we generate.

In addition, we have natural gas thermal power plants (TEC) that we can “make the green” in the future by using biomethane and adding hydrogen to the gas. At the same time, we still see a strong interest in developing wind and solar electricity production in Latvia, with which will replace electricity imports in the future and strengthen the competitiveness of our economy.

Answering to the question – when there will be space for nuclear energy in Latvia’s production? The answer is the price of electricity production comparing to other alternatives. Currently, electricity generation in small modular nuclear power plants remains relatively expensive. Firstly, their purchase and installation require sufficient investment, but it is important to recognize that the nuclear energy is determined not only by economic considerations, but also by the willingness to invest in the education system and to facilitate the availability of specialists for the construction and operation of the plant.

In the nearby future, we will develop competitive wind and solar energy in Latvia, but at the same time, we closely follow technological developments and work with our neighbors to find the best solutions for our region in the long term. Latvia has prepared an informative report on the prospects for development of atomic energy in Latvia, which has been directed in inter-ministerial conciliation. We are expecting to have intense debates within the Parliament.

CE: Is the possibility of supplying Caspian gas to Latvia and the Baltic States as a whole being considered? Does such diversification of gas exports serve as a solution for reducing the burden of high energy prices on the EU economy?

Kaspars Melnis: Regarding potential supply of natural gas from the Caspian region, Latvia also notes that the Latvian natural gas market is fully liberalized and thus natural gas market participants are free to obtain natural gas from any country or commercial entity, which are not subject to international or European Union sanctions, and in principle Latvia warmly welcomes active participation and competition of Caspian natural gas producers in global markets, which could be beneficial to diversify LNG supplies and routes globally.

Government policy does not envisage interference in commercial trade of natural gas large consumers, traders or other qualified buyers. However Latvian government would welcome bilateral negotiations about potential partnership in line with principles of common European gas market among companies from our region and Caspian region.

CE: Is it beneficial for the Baltic States to create a Russian-Turkish gas hub?

Kaspars Melnis: Regarding the gas hub, it would be however important to note that Latvia welcomes increased activity and participation in the global natural gas market of Türkiye and other Caspian region countries who share their foreign policy principles with the European Union and are willing to cooperate with European countries in line general principles of the Common EU natural gas market.

Latvia together with other EU member states believe that competitive global environment in the natural gas market is beneficial to both consumers and producers of energy resources.

CE: Does Latvia have geothermal energy reserves or methane hydrates in the Baltic Sea? Is the possibility of using these natural resources being explored?

Kaspars Melnis: There are no considerable, currently commercially viable geothermal energy reserves or methane hydrate in the Baltic Sea. According to publicly available research papers, the Baltic Sea is considered too shallow for methane hydrates and thus there are no foreseeable plans for further research in this field. Shallowness of the Baltic Sea should be also considered in relation with exploration of other offshore activities.

Regarding the geothermal energy potential, research papers suggest that in the future geothermal energy can be potentially used for application in low temperature district heating systems. However, it would require significant increase of price for other energy sources such as fossil fuels and biomass.

At this point other available, and competitive technologies, such as air source heat pumps or ground or water source heat pumps also lay doubt on future prospects of more intensive usage of geothermal energy in the future. The project of National energy and climate plan we are expecting to promote the production of biogas and biomethane and the use of biomethane from the agriculture sector.

Thank you for the interview

3 июля в Астане состоялась трехсторонняя встреча между Президентом Азербайджанской Республики Ильхамом Алиевым, Президентом Турецкой Республики Реджепом Тайипом Эрдоганом и премьер-министром Исламской Республики Пакистан Мухаммадом Шахбазом Шарифом. Об этом сообщает Caspian Energy Media со ссылкой на president.az.

Подробнее

В Астане началась встреча Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева с председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином. Об этом сообщает Caspian Energy Media со ссылкой на president.az.

Подробнее

Caspian Energy (CE): In June last year, you were in Azerbaijan on an official visit. How important was the trip in helping cement ties between OPEC and Azerbaijan?

H.E. Haitham Al Ghais, Secretary General of OPEC: Azerbaijan has been a key part of the Declaration of Cooperation (DoC) over the last seven plus years, and my visit in June last year was an opportunity to review the excellent work of the DoC, which remains core to global oil market stabilization efforts. This formed a key part of the excellent talks I held with the President of Azerbaijan, His Excellency Ilham Aliyev, as well as the Minister of Energy, Parviz Shahbazov and the President of the State Oil Company of the Azerbaijan Republic (SOCAR), Rovshan Najaf.

It is important to recall that President Aliyev was one of the key voices in bringing together OPEC and non-OPEC back in 2016, and today, the country’s leading and responsible approach is a measure of its commitment to the DoC. All of this resonates with the historical role that Azerbaijan has played in the evolution of our industry, for which it is often referred to as ‘the cradle of the modern oil industry’.

The meetings were also an opportunity to discuss other key issues, including the investment challenges facing the industry and the need for energy security and redu­cing emissions to go hand-in-hand. In this regard, we offer our full support to Azerbaijan in its holding of COP29 later this year.

The visit to Baku further cemented the bonds of friendship and partnership bet­ween Azerbaijan and OPEC. I very much look forward to my next visit.

CE: How important for market stabi­lity are collective actions taken by oil producers? Does OPEC and the broader DoC group remain cohesive?

Haitham Al Ghais: OPEC has always placed great faith in consensus building and taking collective decisions in the interest of its overarching objective – global oil market stability. It has served the Organization well over many decades, and this simple legacy of embracing unanimity as its decision-making mechanism has deli­vered much success.

These principles have also supported the DoC process since its establishment in December 2016. This has been emphatically underlined on many occasions, such as in April 2020, when the DoC initiated the lar­gest ever-voluntary production adjustments as a means of pulling the industry back from the precipice on which it stood, which also proved hugely beneficial for the global economy.

This sense of cohesiveness remains central to our actions today. Every OPEC member, and every partner in the DoC, remains fully focused on our common goal of a balanced and stable market, which is in the interests of both producers and consumers. 

What the DoC also inspires is the value of dialogue and cooperation, which was a key tenet in the establishment of the Charter of Cooperation (CoC) in 2019. The CoC aims to facilitate dialogue and exchange views regarding issues such as global oil and energy market developments, energy security, energy transitions, environmental issues, policy developments, technological options and investment opportunities.

The CoC is open to all producers, with leading oil producer and global energy provider Brazil joining at the start of 2024.

CE:  How has OPEC evolved over the last six decades? What has been central to its longevity and its success?

Haitham Al Ghais: When OPEC was created back in September 1960 at the First Meeting of the OPEC Conference in Baghdad, it was a seminal event. The five Founding Members: Iran, Iraq, Kuwait, Saudi Arabia and Venezuela, joined around the premise of cooperation to help secure their indigenous natural resources.

There were many who expected that OPEC would not last its first decade, but over six decades later the Organization has evolved into an established part of the international energy community, the global multilateral system, and is known for its robust energy analysis and data.

The success of any inter-organizational body is linked to the strength and solidarity of its members, and OPEC is no exception. Cooperation, dialogue, transparency, fairness and unity still underpin all of our work and actions today.

Looking ahead, I foresee a bright and promi­sing future for the Organization. Indeed, I have no doubt that OPEC’s best days remain ahead of it, especially given the determination and excellent leadership of its Member Countries.

CE: Given that some voices talk of oil demand peaking in the near future, what is behind OPEC’s oil demand growth forecasts out to 2045 in its World Oil Outlook? 

Haitham Al Ghais: OPEC strongly believes that all forms of energy, including oil, gas, renewables and others, will be needed in the years and decades ahead, supported by all available and potential technologies. For oil, in particular, we forecast that it will retain the largest share in the global energy mix by 2045 at almost 30%, with global oil demand reaching 116 mb/d by then.

It is important to place this in the context of energy demand. In view of expectations for the global economy to double in size and the world’s population to rise to over 9.5 billion by 2045, global energy demand is set to rise by a significant 23%, adding annually on average 3 million barrels of oil equivalent per day.

Yes, some forecasters suggest that oil demand will peak by 2030, and stress there is no need for investment in new oil projects. I firmly believe this is wrong, and it is evident that some outlooks are ideologically driven. We see significant oil demand growth of 4 mb/d across 2024 and 2025, and we are not expecting to see oil demand peak by the end of this decade, the end of the next decade, or even by 2045 for that matter.

Oil demand trajectories underscore the importance of industry investment requirements. OPEC sees cumulative investment of $14 trillion in oil’s upstream, midstream and downstream sectors to 2045, or around $610 billion each year. It is vital that all stakeholders across the globe work together to ensure a long-term, investment-friendly climate, one that works for both producers and consumers.

At OPEC, we also recognize that alongside investments to help meet global oil demand, the oil industry needs to invest further to help reduce emissions. This is why our Member Countries are investing in carbon capture, utilization and storage, direct air capture and the circular carbon economy, as well as other energy sour­ces, such as hydrogen, renewables and nuclear.

Overall, OPEC believes that the world should embrace an inclusive ‘all-peoples, all-fuels and all-technologies’ approach to ensure a sustainable energy future for all.

Thank you for the interview